В.А. Лапидус
Встречи с Вадимом Аркадьевичем Лапидусом всегда связаны с открытиями для его собеседников, касается ли это новых фундаментальных знаний или новых подходов к их практическому применению. На этот раз мы попросили Вадима Аркадьевича рассказать читателям ММК о последних эксклюзивных разработках Центра «Приоритет» в области управления производительностью труда. Наша беседа получилась весьма насыщенной и продолжительной, поэтому мы решили разделить интервью на две части. В первой его части представлено обоснование концепции управления производительностью на основе модели органического роста.— Мы понимаем производительность труда именно как одну из мер эффективности (productivity). Популярны и другие меры эффективности, например, производительность с одного квадратного метра (километра), с одной единицы потребляемой энергии. Но именно производительность труда является наиболее важной, ибо все, кроме ископаемых и дикорастущих, дается нам трудом.
Мое глубокое погружение в проблему производительности труда произошло относительно недавно, по крайней мере, если сравнивать с тем, сколько лет я занимался вопросами развития управления качеством и производственных систем, и мне не всегда были понятны рассуждения специалистов на эту тему. А дискуссии о единственно «правильной» формуле производительности труда, ее числителе и знаменателе казались немного странными. С моей точки зрения, участники таких дискуссий не учитывали, что производительность труда как характеристика должна вытекать из определенной модели деятельности.
Я часто спрашивал: вот у вас написано, что производительность труда — это добавленная стоимость за определенный период времени, поделенная на среднесписочную численность работников. Скажите, отражает ли это какие-то процессы или это просто два числа, находящиеся в математическом отношении деления одного на другое? Если, скажем, среднесписочная численность увеличится на 20%, то приведет ли это к росту добавленной стоимости на те же 20%? И наоборот, если при постоянной численности в какой-то момент моя выручка увеличилась на 20%, означает ли это, что производительность труда также выросла на 20%? Вразумительных ответов на эти вопросы я не получал, но чисто интуитивно такая линейная модель казалась мне не вполне корректной. Хотя в дальнейшем уже из определенных моделей удалось получить эту формулу, но не только ее. Мы построили еще динамические, циклические модели и получили ряд других интересных формул. И многое стало более понятным.
— В таком случае какова «правильная» модель производительности труда, ее концепция?
Повышение производительности труда ведет к росту рентабельности инвестиций, делая российский бизнес более привлекательным для инвесторов
— Как известно, если в рамках частной модели не получается снять те или иные вопросы, то следует перейти к анализу более общих моделей. По отношению к производительности труда таковыми являются инвестиционные модели роста с положительной обратной связью, описывающие предприятие с финансовой точки зрения, а именно, как процесс генерирования денег.
Иными словами, производительность труда следует рассматривать как одно из внутренних понятий инвестиционных процессов. В частности, мы должны понять, что именно выступает импульсом воздействия на бизнес-систему, и что является ее ответом на этот импульс. Ведь совершенно очевидно, что манипуляции с численностью занятых не являются и не могут являться таким импульсом, что они сами являются откликом на какие-то иные воздействия на систему. Конкретнее — откликом на инвестиции в органический рост.
Напомню, что органическим называется такой экономический рост, который обеспечивается не за счет слияний и поглощений, привлечения масштабных инвестиций, а за счет реинвестирования прибыли, использования заемных средств и размещения ценных бумаг без передачи контрольных функций управления.
В рамках модели органического роста производительность труда играет значительную роль в анализе инвестиционных и финансовых аспектов бизнеса. Ведь инвестиции, как правило, направляются в не «прямой» рост, не в непосредственное увеличение доходности компании, а проходят некоторую цепочку трансформаций и превращений.
В теории систем, кибернетике применяются модели «черных ящиков». Но если мы пойдем путем классического анализа и приоткроем «крышку» этого «черного ящика», то увидим, что деньги, поступающие на вход, преобразуются в человеческие ресурсы, сырье, технологии, оборудование, участвующие в производственном процессе. А на выходе производственного процесса мы получаем товары и услуги определенного класса, продаваемые на рынке, т. е. получаем «деньги плюс». Как известно, этот «плюс» — прибыль, она и есть цель любого бизнеса. Таким образом, в рамках модели органического роста мы должны рассматривать производительность труда во взаимосвязи с другими параметрами процесса, такими как затраты на труд, фондовооруженность, рентабельность инвестиций и т. д.
И снова возникает вопрос, с которого мы начали нашу беседу: какова форма зависимости между этими параметрами? В рассмотренных примерах эта зависимость линейная — рост одного параметра приводит к пропорциональному росту другого. С одной стороны, в общем случае это допущение неверно хотя бы в силу эффекта масштаба (рис. 1). С другой стороны, на определенных отрезках погрешность линейного приближения незначительна, и здесь мы вполне можем использовать линейные, точнее, линеаризованные модели.
Рис. 1. Зависимости, отражающие эффект масштаба
Кстати, именно к этому классу относится не только модель производительности труда, но и большинство «консервативных» моделей экономического и финансового анализа, используемых на практике.
— А какие практические результаты дает ваш анализ параметров модели и их соотношений?
— Исследуя линейные модели, мы обнаружили, что рентабельность инвестиций представляет собой отношение, дробь, в числителе которой — производительность труда, а в знаменателе — полная удельная стоимость труда, т. е. все затраты, отнесенные в среднем на одного занятого за единицу времени. Обратим внимание, что их важной составляющей служат затраты, связанные с потерями в процессах. Они, как правило, не известны, как и их причины. Но они могут быть весьма значительны.
В умном управлении потерями сконцентрирован огромный потенциал повышения производительности труда
Следовательно, производительность труда — это внутренняя, сущностная, количественная характеристика качества организации. Она отражает ее способность, с одной стороны, перерабатывать инвестиции, ресурсы и информацию в продукты и услуги, а с другой — «сопротивляться» внешним инвестиционным импульсам.
В физике примером такого устойчивого соотношения служит второй закон Ньютона: ускорение тела прямо пропорционально воздействующей на него силе и обратно пропорционально его массе. А следовательно, ускорение тела с постоянной массой линейно зависит от силы воздействия на него, при этом масса является мерой инертности самого тела и не зависит от внешней силы и ускорения. Заметим, что у этой модели есть ограничения по применимости, она перестает работать при больших скоростях, близких к скорости света.
— Получается, что при постоянной рентабельности инвестиций производительность труда напрямую связана с величиной затрат на труд?
— Рентабельность инвестиций — это действительно устойчивая, примерно одинаковая на различных рынках, характеристика, связанная с процессами глобализации и свободного перелива капитала. Она выравнивается по всему миру и колеблется в достаточно узком диапазоне. Отсюда следует важнейший вывод: соотношение производительности и стоимости единицы труда во всех странах примерно одинаково. И если в России производительность в 5—7 раз ниже, чем у стран-лидеров, то и по величине затрат на труд соотношение приблизительно такое же. А это означает более низкий уровень зарплаты, налогов (за счет которых формируется бюджет), а также фондо- и энерговооруженности труда. То есть это уже макроэкономическое и социальное явление.
— Вы сейчас очень точно воспроизвели описание «порочного круга бедности» в версии Бруно Кналла (рис. 2), добавив в него дополнительный компонент — затраты на труд…
Рис. 2. «Порочный круг бедности» Б. Кналла с дополнительным компонентом (затраты на труд)
— Да, это действительно «ловушка бедности». Прежде всего она заключается в том, что при низких затратах на труд невозможно существенно повысить производительность только лишь за счет вооруженности труда, например, закупая новое оборудование. В том же Китае экономические достижения в значительной степени обусловлены дешевой рабочей силой. Но по этой же причине производительность труда была там заметно ниже, чем в США. Вот почему нам нужно более внимательно присмотреться, как в Китае на новом этапе сейчас решается задача повышения качества и производительности.
Замечу, что есть еще пара ловушек, связанных с низкой производительностью. Первая — ловушка роста, при котором выручка растет, а рентабельность падает. Производим больше, зарабатываем меньше. Многие предприниматели попадали в эту ловушку. Дело в том, что если не контролировать производительность труда, то при росте численности, в силу усложнения производства, затраты на труд начинают расти быстрее, чем прибыль. Другая ловушка связана с инвестициями в вооруженность труда — автоматизацию, роботизацию — когда затраты на процессы растут быстрее, чем производительность.
А теперь посмотрим на национальный проект «Производительность труда». По сути это проект повышения производительности за счет сокращения потерь — денег, времени, качества, — но без существенного увеличения затрат на труд. Этот первый шаг, по моему мнению, абсолютно правильный, хотя бы потому, что повышение производительности ведет к росту рентабельности инвестиций. И следовательно, делает российский бизнес более привлекательным для внутренних (а возможно, и для внешних) инвесторов. Но подчеркну: это только начальный шаг.
— В связи с этим давайте поставим вопрос так: насколько обосновано в качестве методологии реализации нацпроекта была выбрана концепция бережливого производства?
— Тезис о том, что бережливое производство служит универсальным лекарством, позволяющим решить проблему повышения производительности труда, нуждается в серьезном критическом осмыслении. Можно сказать так: с одной стороны, это тезис неверен, но, с другой стороны, в определенном смысле он весьма полезен и продуктивен. Попробую пояснить, что я имею в виду.
Производительность труда следует рассматривать как одно из внутренних понятий инвестиционных процессов
Начну с того, что бережливое производство не является областью знаний, в полной мере доведенной до четкой аксиоматики, структурированной теории и строгих выводов. Это не теория. В некоторым смысле оно страдает недосказанностью и фетишизмом. Например, категория «ценность» отнесена к чувственным характеристикам, а понятия «поток ценности» вообще не имеет четкого определения. И многие сторонники бережливого производства воспринимают его скорее на основе «веры», чем знания. Они с удовольствием повторяют разные «магические» слова, такие как «лин», «канбан», «диаграмма Ямадзуми», и ожидают чуда.
К сожалению, эта составляющая, сведенная к философской концепции и воплощенная в соответствующем инструментарии, не всегда связана с теми конкретными понятиями, которые используются в практике управления производственными системами. К сожалению, в России, за исключением нескольких примеров, превалирует инструментальный, а не системный подход. Например, до сих пор у многих нет четкого понимания, что такое бережливая производственная система, что такое именно система менеджмента бережливого производства (СМБП), не обсуждаются вопросы о том, как изменяется вся бизнес-рганизация, ее менеджмент при применении бережливой концепции, пределы ее применения.
К тому же бережливое производство на практике не направлено напрямую на повышение производительности труда, хотя производственная система «Тойоты» (TPS) именно для этого и создавалась. Бережливое производство в том виде, как оно применяется, позволяет получить хорошие локальные результаты, улучшить отдельные процессы, потоки-образцы, повысить их скорость. Например, оно эффективно в тех случаях, когда вам необходимо оптимизировать выполнение большого числа заказов. Но производительность труда — это, как говорится, немного другая история. Если мы используем для характеристик производительность труда добавленную стоимость или выручку, то здесь велик вклад качества продукции, маркетинга, инноваций, знаний, мотивации.
Вместе с тем методология бережливого производства содержит такое важнейшее фундаментальное понятие как потери, более того, она предлагает внятный классификатор потерь (хотя замечу, весьма неполный). На мой взгляд, именно в умном управлении потерями сконцентрирован огромный потенциал повышения производительности труда. Однако понятие потерь, их виды и причины в бережливом производстве ограничены только тем, за что взяла на себя TPS, но видов потерь много больше. Кроме того, лин не содержит подходов к исследованию коренных причин потерь, не работает со знаниями. Это очень неплохо делает концепция «Шесть сигм» (Six Sigma) и модель Lean Six Sigma. Эта модель очень продуктивна для обсуждаемых задач.
Однако у нас в России есть и своя замечательная концепция — «Бриллиант», методология, в 1991—2000 гг., предложенная В.Н. Сорокиным, ныне президентом группы «ГАЗ», еще в то время, когда он возглавлял российско-американское предприятие «Инструм-РЭНД» в г. Павлово Нижегородской области.
Центр «Приоритет» принимал участие в ее становлении и развитии. «Бриллиантом» были названы дефекты, брак, а позднее — все виды несоответствий. Главное в концепции «Бриллиант» — позитивный и конструктивный подход к потерям. Если найти и устранить их причины, а следовательно, и сами потери, то это приносит порой значительные деньги. Потери — это «алмазы», их только нужно найти, добыть и обработать в «бриллианты». Концепция «Бриллиант» охватывает всю компанию, выходя и на производителей и поставщиков. Ее можно рассматривать как следующий шаг после Lean Six Sigma. Потенциал ее очень велик.
О том, как реализовать этот потенциал на практике, мы подробно поговорим во второй части нашего интервью.
Беседовал А.Ю. Рогаткин,
зам. главного редактора журнала
«Методы менеджмента качества»